Необходимо создать официальный реестр публичных персон, которые проявили себя как предатели. Такое предложение сделал известный российский журналист, первый зампред Комиссии по СМИ Общественной палаты РФ Александр Малькевич.
По его мнению, не стоит недооценивать подрывную деятельность либеральной тусовки в информационном пространстве. А потому граждане России должны знать своих «героев» и иметь возможность ознакомиться с их «заслугами».
Малькевич подчеркнул, что реестр поможет зафиксировать позицию и политику деятелей, которые в трудную минуту встали на сторону врага. Он добавил, что вся информация об антироссийской деятельности и высказываниях этих людей должна быть в открытом доступе.
В интервью ФАН медиаэксперт также привел вариант искупления вины, отметив, что слезными постами в соцсетях и туманными фразами, звездам-предателям обойтись не удастся.
— Как, по вашему мнению, должен выглядеть этот реестр?
— Это должен быть общественный публичный реестр. Вести его может Общественная палата России в сотрудничестве с крупными СМИ. Я выступаю за то, чтобы реестр был в открытом доступе для любого человека: будь он активистом, журналистом, общественником, работником культуры или простым гражданином. Также важно, чтобы эта вещь была удобна в использовании. Идеальным вариантом, на мой взгляд, станет некая платформа со списком «героев» и перечнем их «достижений». Например, видишь в списке условного Васю Пупкина, дальше смотришь запись — в апреле 2022 года позволил себе то-то и то-то, а ниже конкретные ссылки и файлы с его «подвигами»: скриншоты из соцсетей, вырезки интервью, видеозаписи и так далее. Надо, чтобы все было учтено. Переиначу фразу, пусть ни для кого это кощунственно не прозвучит: никто и ничто не должно быть забыто.
— Зачем необходимо столь подробное досье?
— Уже совсем скоро мы встретим годовщину с момента начала спецоперации. И очевидно, что процессы этой самой денацификации не быстрые. У нас сейчас такое информационно перенасыщенное время, что многие факты забудутся, затеряются среди событий. Абсолютно убежден, что осенью 2023 года уже никто не вспомнит, что сказал этот «пупкин» весной 2022-го. Я бы не хотел, чтобы человек, который позволял себе антироссийские высказывания, спустя год, не совершив процесс деятельного раскаяния, жил привычной звездной жизнью.
— Почему речь идет, в первую очередь, об общественном уровне реестра?
— Чтобы он стал государственным, нашим коллегам, депутатам, надо еще придумать в какую форму это облечь. Хотя, в принципе, нелюбимый мною Запад применяет очень действенный инструмент — cancel culture (от английского: «культура отмены» — Прим. ФАН). Так называемая культура отмены у них неплохо развита, и в какой-то мере мы бы тоже могли это использовать. Вот, есть у нас этот реестр. Мы видим, что человек не раскаялся и мы должны об этом помнить. А поскольку таких людей было много и будет еще немало, важно, чтобы никто не ушел от ответа.
— Что вы подразумеваете под деятельным раскаянием?
— На мой взгляд, формы деятельного раскаяния вполне понятны и просты. Есть вполне очевидные вещи — это выступление в госпиталях, поддержка раненых бойцов, поездки в составе агитбригад на передовую и помощь фронту: пожертвования, гуманитарка и так далее.
Конечно, если бы это было облечено в какую-то гражданско-правовую форму, было бы гораздо проще понять порог раскаяния, извините за цинизм. А то сегодня артист оскорбляет нашу армию, потом покупает снаряжение на миллион рублей и считает, что искупил вину, выполнил свой долг. Хотя для него этот миллион — небольшая потеря, которую он компенсирует за один концерт. Это не очень рабочая схема.
Почему, я считаю, что нужен инструмент госрегулирования? Уже сейчас мы видим, что есть организаторы концертов и корпоративных мероприятий, которые не чураются приглашать на сцену абсолютных врагов народа. Происходит это, потому что нет прописанной процедуры ответственности.
— Как определить критерии и обозначить рамки действий, высказываний, чтобы составление реестра не обернулось охотой на ведьм? Вдруг у кого-то просто фразу из контекста выдернут и привет — человек уже в списке.
— Каждый случай надо рассматривать отдельно. Сейчас мы ведем беседу в сослагательном ключе, а вы приведите мне конкретный пример: у кого вырвали фразу из контекста?
— Сложно с ходу назвать. Но, например, первые пространные рассуждения Валерия Меладзе о том, что ему дороги оба народа, как расценивать?
— Смотрите, Меладзе начал высказываться еще в прошлом году с первых дней спецоперации. Он записывал всякие «душераздирающие» видео как раз с этими рассуждениями. В принципе, уже тогда стало все понятно. Но при этом Меладзе все равно давал концерты, выступал на каких-то там корпоративах и частных вечеринках. Он спокойно зарабатывал деньги и настолько осмелел, что на концерте в Дубае произнес всем известный призыв украинских националистов.
Поэтому идеальный вариант — если бы наши законодатели все эти вещи прописали. Вляпался, обозначил себя, выступаешь против своей страны — у тебя есть два пути: свернуть деятельность и уехать или покаяться.
Причем под «покаяться» я подразумеваю не просто слезливые посты в соцсетях с туманными формулировками, а вполне конкретные действия, о которых говорил уже выше. То есть: публично извинился за эмоциональный всплеск и поехал с выступлениями по госпиталям. А то у нас большинство потенциальных участников всех этих «черных списков» в лучшем случае хотят отделаться какими-то двусмысленными постами на своих страничках, сказать «я всех люблю» и «за мир во всем мире», а потом продолжить гастрольный тур. Но так не должно быть.
Мы видим целый ряд артистов с большой буквы, которые обозначили свою позицию с первого же дня СВО. Они жертвовали деньги для фронта, собирали гуманитарную помощь.
Причем в отличие от так называемых звезд они миллионами не ворочают: помогают, чем могут. Получается совершенно несправедливая ситуация: один артист с первых дней спецоперации и морально, и финансово поддерживает защитников, а второй — шастает по корпоративам, пытаясь угодить и вашим, и нашим. Хотя в отношении последнего есть точнее фраза — он пытается на елку залезть и ничего не поцарапать при этом. Однако так не бывает. А значит, мы должны помочь таким людям, подтолкнуть их к деятельному раскаянию.
