Если от военно-политических перейти к социально-экономическим итогам 2022 года, то главным из них можно считать распад глобального рынка товаров и услуг, в целом проходящий по хорошо известному всем свидетелям краха СССР сценарию — только в масштабе уже не одной, отдельно взятой страны или группы стран, а в общемировом масштабе.
Введенный «альянсом демократий» режим «адских санкций» против России не достиг заявленной, но ложной политической цели: превратить специальную военную операцию по демилитаризации и денацификации Украины (СВОДДУ) в «убийство» нашей страны с последующим разделом ее активов и ресурсов, зато он достиг скрытой, но реальной финансово-экономической цели — сгладить накопленный за предшествующие полвека катастрофический дисбаланс между объемом мировой денежной массы (L, включая финансовые дериваты) и объемом реально производимых товаров и услуг (WDP, World Domestic Product).
Как правило, этот момент всячески выводится не только из фокуса внимания, но даже из поля зрения вообще, однако он имеет, вне всякого сомнения, фундаментальный характер. Весь производимый в мире за год объем товаров и услуг оценивается примерно в 90 трлн долл. по номиналу и примерно в 150 трлн долл. по паритету покупательной способности (данные МВФ за 2021 год). При этом объем мировой торговли (точнее, экспорта) по итогам того же 2021 года достиг рекордной отметки в 28,5 трлн долл. (+25% по сравнению с «ковидным» 2020 годом и +13% по сравнению с «доковидным» 2019 годом). И, как отметил в одном из своих выступлений президент России Владимир Путин, за эти два года США напечатали примерно столько же долларов, сколько за последние 40 лет — 5,9 трлн долл. Но это лишь наличные доллары, «кэш». В целом объем мировой денежной массы, по всем оценкам, превысил 1500 трлн долл., в том числе более 300 трлн долл. — долговые обязательства государств, из которых почти 94 трлн долл. — совокупный долг США.
Иными словами, реальных товаров и услуг в мире производится намного меньше, чем эмитируется денежных знаков, долларов прежде всего. Отсюда рост цен на фоне спада производства — классическая стагфляция, вызванная переизбытком денежной массы. Поскольку при этом ее большая часть (по разным оценкам — от 70% до 80%) циркулирует в «виртуальном» секторе экономики, дисбаланс между L и WDP уже к концу 2021 года начал принимать лавинообразный характер, и «адские санкции» коллективного Запада, поводом для которых стало начало СВОДДУ, достаточно эффективно выполнили роль противолавинного барьера. Конечно, не на все 100%, но мировой рост цен по итогам года: а) не достиг возможных максимумов, ограничившись в целом уровнем 10-20%; б) сконцентрировался преимущественно в самых чувствительных сегментах рынка, энергетическом и продовольственном. Опять же, не столько в форме роста цен на соответствующие товары и услуги, сколько в форме их нарастающего физического дефицита и попыток организовать распределение по управляемым ценам («потолки» и т. д.), что в конечном итоге суммарно лишь усилит кризисные проявления.
Что особенно важно, режим «санкций» приобретал в 2022 году все более широкий характер («вторичные санкции» и т. д.), деньги сами по себе перестали быть универсальной мерой стоимости и расчетным инструментом. В первую очередь это коснулось «валюты номер один», американского доллара. Отмеченный выше распад глобального рынка товаров и услуг имел своим следствием все более явную дедолларизацию мировой экономики, и это можно признать вторым важнейшим итогом 2022 года. Понятно: если нет глобального рынка, то нет и глобальной валюты, она исчезает.
Как отметил американский журнал Foreign Affairs, карательные санкционные меры США и их союзников по «альянсу демократий» привели к тому, что «зона доллара» в мировой экономике начала сокращаться (в еще большей мере это справедливо для «зоны евро», о чем Foreign Affairs по вполне понятным причинам умалчивает). Если обратиться к такому, например, индикатору, как специальные права заимствования (SDR), или «корзина валют» МВФ, то ее последнее обновление вступило в силу 1 октября 2016 года, а следующее, которое должно было состояться еще в 2020 году, по различным внешним причинам (COVID-19, СВОДДУ и т. д.), до сих пор не утверждено. Почему, и почему это важно, — можно понять из небольшой таблицы.
Из этих цифр следует, что финансовая дискриминация КНР и других «незападных» стран, включая Россию, должна быть ликвидирована, и она уже ликвидируется: правда, явочным порядком, «снизу», а не «сверху», что полностью соответствует классической формуле революционной ситуации «верхи не могут, низы не хотят» и подчеркивает низкое качество работы действующей системы глобального управления.
Поэтому вовсе неудивительно, но вполне закономерно, что главными пострадавшими по итогам 2022 года оказались социально-экономические системы стран «альянса демократий», прежде всего — Евросоюза и Великобритании: даже не по текущему провалу уровня жизни своего населения, значительная часть которого оказалась перед дилеммой «поесть или согреться», а по утрате совокупного производственного и инфраструктурного потенциала. Собственно, этот момент «заката Европы» можно считать третьим из важнейших социально-экономических итогов 2022 года, в котором начал осуществляться реальный переход от однополярного к многополярному миру.
Кстати, следует отметить, что Россия с начала СВОДДУ и даже вплоть до настоящего времени, уже после сентябрьского подрыва газопроводов «Северный поток» и «Северный поток — 2», демонстрирует готовность этот «закат Европы» предотвратить или хотя бы избежать самых жестких его форм. И «зерновая сделка», и сохранение логистической структуры транзита углеводородных энергоносителей (включая планы по созданию «газового хаба» для стран ЕС), и многие другие индикаторы об этом свидетельствуют. Однако поскольку «закат Европы» носит комплексный характер, видимо, неизбежен переучет связанных с данным метарегионом активов, где очень многое предстоит списать, а многое — продать или обменять по «остаточной стоимости». Учитывая гигантский объем отечественных вложений в европейские страны (и Великобританию) после Второй мировой войны, это будет очень болезненный, но неизбежный для России процесс. Который предстоит пройти до конца, не исключая из него и Украину (кстати, по данным Всемирного банка, в списке стран по росту ВВП (ППС) за период с 1990 по 2018 год, то есть задолго до начала СВОДДУ, «незалежная» занимала последнее место в мире с показателем 41%). Иными словами, ее экономика за эти 28 лет сократилась в 2,5 раза, а за 2022 год — примерно еще на столько же. Наглядный пример того, к чему может привести ошибочное глобально социально-экономическое и военно-политическое позиционирование типа «Украина — это Европа» и «Весь мир с нами» (до последнего украинца). Поэтому не стоит удивляться тому, что «закат Европы» в 2022 году принял формы «украинизации Европы». И есть определенные основания опасаться того, что этот процесс может перерасти в «закат» и в «украинизацию» всего коллективного Запада.
