Сегодня в Первоуральске состоялось прощание с Михаилом Фрибеном. Он погиб в ходе специальной военной операции, в Луганской Народной Республике.
Его лучший друг – публицист Эдвард Чесноков рассказал изданию "Октагон.Медиа" о том, что в мужчине чувствовался дух Старых Русских: тех самых, которые спасали от голода берлинских детей, которые знали два древних языка и три новых. Тех самых, в которых чувствовалось благородство, соразмерность.
«Я встретил такого самородного, изподглыбного Старого Русского – в Михаиле Фрибене», — пишет Чесноков.
Сам Фрибен рассказывал своему другу семейную легенду о том, как где-то в 1880-х годах его предок, прусский офицер, убил на дуэли очень влиятельного аристократа, после чего за сутки доехал до самого удаленного пункта, до которого смог, – до Урала. А затем его родственники продолжали жить в Германии с фамилией «то ли Фрибен, то ли Фрибе».
Чесноков отмечает, что его лучший друг всегда был тем самым человеком, который помог ему достичь успеха, стал надежным тылом и верным соратником.
«…За твоим триумфом стоит лучший друг, который часами может выслушивать твои нервно-паралитические излияния, а потом просто скажет: "Так, собрался, пошёл"; за твоим превращением мечты в цель стоит человек, готовый тратить на тебя самое сокровенное – время», — пишет публицист.
Пару недель назад, 6-го декабря Чесноков получил сообщение с просьбой перезвонить. Соратник Фрибена сообщил о его смерти, называя по позывному «Лемур».
«Я спокоен, но мой мозговой процессор разгоняется до гигагерцевой частоты. Во мне пробуждается Старый Русский, ведь на самом деле он никуда не уходил, он просто ждал своего часа, мамонтясь под толщами мерзлоты, и в моем сознании разрастается многомерный, поликристаллический, божественно сложный узор, где всё связано со всем, как состояние нефтепромышленности Венесуэлы воздействует на среднюю зарплату жителей его родного Первоуральска».
И несмотря на достигнутый успех, Чесноков отмечает, что успех складывается не только из суммы достижений, но и из суммы потерь. Михаила Фрибена он зовет тем лучшим из людей, ради которого следует быть достойным, соответствовать его памяти.
«Он любил говорить: "Смерть не повод нарушать присягу"», — пишет Чесноков.
